А потом как-то незаметно акиты вдруг превратились в очень важных персон. Их держали японские аристократы; у собак в домах были свои апартаменты и свои слуги; с ними даже говорили на специальном языке; их прославляли и перевели в категорию символов, а именно символа счастья и здоровья – если кто из японцев болеет, то ему лучше присылать открытку с портретом акиты: от этого у любого нормального больного японца немедленно проявится положительная динамика. К счастью, все эти почести и фимиамы не испортили характера акит, одной из достойнейших пород на свете. Никаких капризов, никаких фанаберий – только честь, гордость и чистая, беззаветная преданность хозяину. На одной из японских железнодорожных станций стоит памятник Хачико – аките, приходившей сюда встречать своего хозяина. Однажды хозяин не приехал – он умер, но Хачико с этим не смирился и продолжал каждый день приходить на то место, где должен был появиться его хозяин. И это продолжалось девять лет. А все потому, что акиты – это настоящие самураи, только с хвостом. Они сдержанны и даже отчасти замкнуты, они полны чувства собственного достоинства, они смелые, они преданы хозяину, они терпят даже тех, кто им не нравится – если этот кто-то нравится их хозяину. И еще акиты – большие приверженцы традиций: они твердо знают свои обязанности и свои права и будут настаивать на том, чтобы все шло так, как это должно быть. Например, если аките положена прогулка в восемь утра, то будь любезен ровно в восемь ноль-ноль стоять на пороге дома с поводком в руках – в одну минуту девятого акита может поднять специальный прогулочный лай. У акит на разные жизненные ситуации бывает разная голосовая реакция, так что умный хозяин довольно скоро начнет разбирать указания, данные ему его собакой. Например, почуяв приход какого-то приятного ей человека, она может почти по-кошачьи мурлыкать; намекая на то, что пришло время обеда, она в состоянии как-то смешно похрюкивать. Словом, акита способна на многое, главное – внимательно ее слушать и делать, как она говорит, и тогда в доме будет счастье. В большой мир этого самурая вывезли американцы, оккупировавшие после войны ее родные острова, и для того, чтобы акиты завоевали человечество, много времени не понадобилось. Довольно крупные (кобель – до 70 сантиметров), очень неприхотливые, крепкие, прекрасно стерегущие дом, бдительные и отважные, они не преклоняются перед человеком – они с ним сотрудничают. Если акиту хочет заставить что-нибудь сделать человек, не сумевший наладить с этой собакой контакта, у него ничего не получится – однако того, кого она любит и уважает, акита послушается беспрекословно. Подкупить ее колбаской у постороннего тоже вряд ли получится – обычно даже юные щенки акит просто не желают брать ничего у чужих людей. Учатся всяким собачьим премудростям акиты обычно быстро и не очень любят долгие занудные тренировки, потому что тогда акиты начинают подозревать, что их умственные способности недооценивают, а их самих не уважают. А вообще акитам очень важно, чтобы их уважали все, и даже встреченные на улице собаки. Если кобель-акита встретит кобеля-неважно-кого, хоть бы тот и был в три раза больше и сильнее, и тот второй кобель не проявит к аките положенного среди собак уважения, то для акиты это будет враг навеки, в которого при каждом удобном случае хорошо бы как следует вцепиться. А вот агрессивность по отношению к людям для акит считается серьезным пороком: да, на незнакомца в доме они порычат и полают – до тех пор, пока хозяин не произведет процедуру официального представления. Кидаться просто так на людей – это не в их характере: акитам свойственны выдержка и хладнокровие, как, впрочем, и большинству старых, шлифовавшихся веками собачьих пород. К детям акиты терпеливы так, как сумеет не всякий родитель: все выходки хозяйских младенцев они сносят не моргнув глазом. Терпят они и прочую мелочь, водящуюся в квартире,– всякие там кошки и птички рассматривается ими как неотъемлемая часть дома. А дом для акиты – это святое. Акиты бывают рыжие, белые, тигровые – но только не черные. А выглядят они так, что в их азиатском происхождении невозможно усомниться – может, это из-за глаз, небольших и узковатых, чей взгляд всегда кажется пристальным и бдительным. Морда у них – широкий треугольник, а торчащие вертикально ушки кажутся для такой головы несколько маленькими. Хвост – тугая спираль, а шерсть – это просто чудо японской техники: густая и плотная, она греет акиту так, что та легко может переносить любой мороз, а в дождь вода стекает с этой собаки как с гуся, так что намокает только верхний слой шкурки. Правда, это порождает некоторые проблемы с мытьем: сначала акиту трудно как следует намочить – а потом нужны сутки, чтобы она высохла. Впрочем, мыть такую собаку часто не обязательно – шерсть акит неким волшебным образом очищается сама собой. К тому же от акит почему-то вообще не пахнет псиной. Взрослые акиты слишком серьезны для того, чтобы резвиться на пустом месте. Конечно, если хозяин захочет покидать ей палочку, акита поддержит эту странную затею – но сама по себе шалить не будет и навязываться с поцелуйчиками к людям она тоже не намерена. Акита-ину относится к шпицеобразным собакам, хотя, с точки зрения обывателя, она больше всего похожа на лайку. Поскольку эта порода для нас все еще гораздо экзотичнее банального крокодила в джакузи, то и раздобыть ее достаточно сложно. Щенок стоит от тысячи долларов до двух тысяч с хвостиком, но и за эти деньги так вдруг его не раздобудешь – разве что если съездить за ним за границу. Или подождать, когда у кого-то из заводчиков появятся долгожданные щенки. А если съездить за акитой прямо в Японию, то там к собаке приложат родословную, в которой так и будет написано, что данная акита-ину является национальным достоянием и природным памятником. Такое уж у этого пса-самурая на родине высокое звание, и он всей своей жизнью старается оправдать оказанную ему родиной честь и вообще не потерять лицо.

Ольга Волкова. "Коммерсантъ"